Вскоре, когда она смогла так или иначе передвигаться, опираясь на клюку, Ганга сказала своей дочери, что хочет вернуться во Вриндаван. Хотя дочь просила ее отсрочить свой отъезд, решимость Ганги вернуться во Вриндаван ничуть на ослабла. Однажды, когда дочь была на работе, Ганга оставила дом и отправилась поездом «Туфан экспресс» в Матхуру. Когда в поезде билетный контролер обратился к ней, ехавшей без билета, она строго ответила ему: «Я направляюсь во Вриндаван!» «Что же ты будешь там делать?» — спросил он. Она ответила: «Я буду просто повторять Харе Кришна». «Тогда езжай!» — ответил он. Она принимала немного muri и roti и вскоре, достигнув Матхуры, Радхарани экспрессом отправилась во Вриндаван. Она не знала, где будет жить, как будет поддерживать себя, но тем не менее, она прибыла во Вриндаван с особым намерением, и Кришна позаботился о ней. Как раз возле Кришна-Баларам Мандира она нашла маленькую «забегаловку», где не было электричества, владелец которой позволил жить ей бесплатно. Вскоре после ее приезда преданные сказали мне, что старая сгорбленная женщина, передвигающаяся с помощью клюки, спрашивала обо мне. Я подумала, что это, должно быть, Ганга, но не торопилась увидеть ее. Люди приезжают во Вриндаван по разным причинам, и я не знала, смогу ли я ей чем-то помочь. Но она все продолжала спрашивать обо мне у преданных и однажды я подсела к ней во время прасада и она открыла мне свое сердце. Ганга вернулась во Вриндаван, чтобы умереть, но она беспокоилась об одной вещи. Кто сожжет ее тело? Я уверила ее, что сделю это сама и сказала, что она может мирно закончить свои дни, повторяя Харе Кришна. Тем не менее она волновалась, что я могу отсутствовать во Вриндаване в момент ее смерти, и, ничего не сказав мне, она стала просить милостыню возле храма, дабы собрать необходимую сумму для похорон. После она отдала мне свои сбережения и попросила сохранить это для нее. Ее дочь однажды написала в храм, властно попросив вернуть Гангу в Бенгалию. Когда ей сказали, о чем попросила в своем письме дочь, Ганга принялась сокрушаться: «О Радхарани! Какое оскорбление я совершила?»Никто не хотел отправлять ее назад и она также была полна решимости не возвращаться ни под каким предлогом. Она будет оставаться во Вриндаване до тех пор, пока Кришна не заберет ее. Другие старики, жившие рядом с ней, помогали ей, носить воду и прасад, поскольку во время ходьбы обе ее руки были заняты, держа клюку. В храме мы ежедневно давали ей молоко и прасадам и следили за тем, чтобы она получала все необходимое. Вскоре она ослепла от поразившей ее катаракты и мы постарались организовать для нее лечение. Мы также дали ей кровать, москитную сетку, одеяла, и другие необходимые принадлежности, чтобы она могла мирно закончить свои дни во Вриндаване. Она практически никогда ни о чем не просила, исключая изредка случавшиеся muri, сахар или кокосовый орех, чтобы приготовить сладости для своего гуру и затем распространить остатки преданным. Каждое утро, предложив молоко и фрукты своему гуру, она приходила на даршан Радхи-Шьямасундары, хотя больше не могла видеть их. Затем она садилась слушать английский класс Шримад-Бхагаватам, хотя не знала ни одного слова по-английски. После класса она предлагала дандаваты всем преданным и санньяси и молила их о милости. Однажды утром, когда Гирирадж Свами прогуливался недалеко от храма, она предложила поклоны его стопам. Она плакала и просила о чем-то на бенгали.

В конце концов он привел ее ко мне, чтобы выяснить, чего же она хочет? Ганга сказала: «Я больше не хочу жить, поскольку я не могу больше видеть Радхарани. Возьмите меня к Ямуне и позвольте мне умереть немедля. „ В ответ Махарадж сказал ей следующее: Слушание более важно, чем созерцание. Даже если Вы не можете видеть трансцендентную форму Шримати Радхарани, тем не менее вы должны слушать святые имена Радхи и Кришны: Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна Харе Харе\Харе Рама Харе Рама Рама Рама Харе Харе. Итак, пока Вы слышите, Вы должны постараться погрузиться в слушание и воспевание. А мы постараемся сделать что-нибудь для Ваших глаз. Ганга повторяла один лакх имен ежедневно и не ложилась спать до тех пор, пока все круги не были закончены. Даже когда она болела, она все же заканчивала свои круги. Каждый день после даршана она отправлялась в путь к офису гурукулы. Там она предлагала поклоны большим мурти Sri Nathji и Ksira-cora Gopinatha. Она помещала свое лицо в двух дюймах от Гопинатхаджи и пыталась разглядеть Его. Затем она молилась изображению Радхарани на алтаре: Радхарани, пожалуйста, позволь мне видеть Тебя вновь. Я не могу больше видеть тебя и я плачу. Затем она занималась уборкой, а когда не было служения, тихо сидела. Иногда она собирала нашу компанию и тихо пела, или рассказывала истории. Перед дневным арати она, прихрамывая, отправлялась в храм, что занимало для нее один час. В два часа она принимала прасадам с преданными и затем начинала часовое путешествие в свое жилище, которое находилось всего в трехстах метрах от храма. Там она стирала свое сари, вешала его на веранде перед сушилкой и до конца дня воспевала. Иногда люди давали ей пожертвования. Обычно, проходя мимо нее, они клали деньги ей в руку, а она относила эти деньги в храм. Я говорила ей придерживать эти деньги, но она отвечала, что, поскольку мы обеспечиваем ее всем необходимым, будет лучше, если она не будет копить денег. Однажды на Джанмаштами она дала 200 рупи для гурукульских мальчиков, чтобы они купили себе немного кхира. Иногда она покупала гирлянды напротив храма, чтобы предложить их Радхе и Кришне. Даже в холодные зимние утра она обходила храм босиком, тогда как все мы носили обувь и носки. Однажды я спросила ее, сколько ей лет? 102 — ответила она. Я не могла поверить в это. Я привела Прабхавати, 78 летнюю вдову и попросила ее встать рядом с Гангой, чтобы сравнить их. Матаджи Прабхавати выглядела как свежая молодая девушка рядом с Гангой, так что мои сомнения исчезли. Ганга просто ждала возвращения к Кришне, но почему-то Он оставлял ее с нами.

— Когда ты умрешь, куда ты отправишься? —спросила я ее.
— Ты знаешь.
— Кем ты будешь? — Кем-нибудь.
— Ты хочешь стать коровой, деревом, гопи, или кем? — Гопи Кришны было бы хорошо.
— Что ты будешь делать? — Любое служение, какое будет.
— Когда ты повторяешь так много часов, о чем ты думаешь? Нет ответа — только улыбка и немного слез.
— Я просто хочу быть цветком у стоп Кришны. Сейчас я отправляюсь на даршан. Харе Кришна.